Карл замахнулся было, чтобы двинуть Лави левой, но вовремя остановился - того и гляди, сопляк вырубится, как тогда его заставишь убирать весь этот металлолом? Да еще и его, Карла, обвинят в том, что он избил ценного экзорциста. Ну уж нет, он, Карл, не такой осел, чтобы так подставиться.
Кулак все еще был занесен над головой Лави, и Карл, поразмыслив, помахал им у сопляка перед носом:
- Ну?! Будешь меня слушать или нет?!

Карл замер с кулаком в воздухе и задумался: а хотел ли он драки? Намять бока парню, конечно, было бы славно... Но не сейчас. Карл ведь помнил, каков был первоначальный план.
- А ну марш убирать весь этот бардак! - приказал он. - Пока я инспектору не рассказал, чем ты тут занимаешься!
Слово "занимаешься" прозвучало немного двояко, как будто Лави мог тут заниматься чем-то неприличным, но Карл поправляться не стал. Пусть Лави думает, что он, Карл, все это тайны знает.

- Тем самым! - рявкнул Карл и чуть не съездил сопляку по носу. - Я... все видел! Вот так! И как ты Комурима разнес, и что после делал! Вот уж не сомневайся!
С каждым словом Карл распалялся все больше и больше. Он уже готов был поверить в собственное вранье: перед внутренним взором стояла картина, как Лави с циничной жестокостью бьет молотом несчастную железяку. Карлу показалось даже, что он бесплотным духом воспарил над коридором, потому что он увидел самого себя, спрятавшегося за углом и наблюдавшим за расправой.
- Да-да, не сомневайся! - повторил он. - Я вон там стоял и все, все видел!

Карл задумался, не обращая внимания на истерический хохот сопляка. В конце концов, смех без причины - признак дурачины, вот и получили еще одно доказательство того, что юный книжник - дурак. Но сейчас не об том речь. А и в самом деле, что еще он, Карл, мог видеть? Вот Лави гнусно хохочет и молотит беднягу Комурима, вот он отбрасывает Молот, а потом... потом... Карл почувствовал, как холодеет: Лави в его воображении расстегнул штаны и полил железные останки обильной струей мочи.
- Ты... - просипел Карл, не в силах сдержать ужаса и отвращения, - ты... Да ты на него нассал, мать твою!..

- А что, было и дальше? - жутким голосом спросил Карл. Воображение показывало ему, как Лави застегивает штаны и уходит, но раз сопляк сам признался в том, что было какое-то продолжение... Неужели... Неужели он еще и... - Ты на него еще и наложил?! - заорал Карл на весь коридор, хватаясь за голову.
Комурим уже виделся ему чем-то вроде христианской святыни, над которой надругались язычники. Чудом уцелевший в горячке клочок рассудка подсказывал, что на самом деле такого безобразия произойти никак не могло, но реальность и вымысел безнадежно перепутались у Карла в голове.

У Комуи был тяжелый. Даже не так, у него был ОЧЕНЬ тяжелый день. Нервы сенешалю потрепали качественно все, кто только мог, разве что родной научный отдел, да комуринчик радовали Ли. Кстати, говоря, комурином мысли мужчины и были заняты. Не было слышно все разрушающего грохота, не было жалоб. Первый тревожный звоночек о том, что что-то случилось прозвучал в темной голове и теперь ученый тщательно, стараясь не попадаться никому на глаза, исследовал Управление на присутствие своего детища.
- Комурин-восьмой! - уже на астрономической скорости приближается к обломкам смотритель, рыдая так, что грозится затопить всю площадку, - мой комуринчик! Кто посмел тебя тронуть?! Куда ж я глядел?! Так и знал, что надо делать тройную защиту!
Рыдания, скачущего вокруг обломков и не замечающего присутствующих смотрителя заглушают его же слова и теперь до присутствующих Грюбера и Лави могут доносятся лишь невнятные отрывки горестного монолога.

Первые несколько секунд Карл только потрясенно хлопал глазами, таращась над рыдающего над железными останками Комуи.
- Ну и цирк, - с трудом выдавил он, ловя себя на сочувствии к смотрителю. Если бы этим утром кто-то сказал Карлу, что он будет сострадать гнусному сволочу Комуи Ли, который ставит инспектору Рувелье палки в колеса, Карл плюнул бы умнику в морду.
Комуи рыдал так горько и искренне, что Карл окончательно уверился в том, что разрушенный Комурим был чем-то бесценным. Эта мысль заставила его поискать глазами гнусного виновника, и как раз вовремя: тот пытался улизнуть с места преступления.
- Стоять, негодяй!! - взревел Карл, густым мощным басом перекрывая даже причитания Комуи. - Куда пошел!! И нечего с ним целоваться, он же весь загажен этим гадом!!
Последняя фраза получилась немного сумбурной, но у Карла не было времени выяснить, дошло ли ее содержание до адресата - он уже кинулся рыжему сопляку наперерез.